Главное

Подробности

Опубликовано 26.03.2014 10:00

Новая тест-система, разработанная в ТИБОХ ДВО РАН поможет врачам в нелёгком деле постановки диагноза

В последнее десятилетие отмечается устойчивая тенденция к росту различных эндокринных патологий, в том числе, патологий щитовидной железы. Среди последних наиболее часто регистрируются хронические воспалительные заболевания - аутоиммунные тиреопатии.
Одним из факторов риска, способствующих развитию аутоиммунных патологий (вторично-очаговых форм заболеваний), считают иерсиниозные инфекции, вызываемые патогенными для человека бактериями Yersinia enterocolitica и Yersinia pseudotuberculosis. Установление причины эндокринной патологии является важным этапом в постановке диагноза и определении тактики лечения. В Лаборатории молекулярных основ антибактериального иммунитета (ЛМОАБИ) ТИБОХ ДВО РАН на основе порообразующих белков (поринов) наружной мембраны иерсиний разработана инновационная тест-система для диагностики острых и различных вторично-очаговых форм иерсиниозов, в том числе патологий щитовидной железы.
Сотрудниками ЛМОАБИ совместно с Медицинским объединением ДВО РАН были проведены исследования и показана высокая эффективность предложенного метода для выявления тиреопатий иерсиниозной этиологии. Создание и практическое использование диагностических тест-систем стало возможным благодаря многолетним и кропотливым фундаментальным исследованиям структуры мембранных белков бактерий Yersinia enterocolitica и Yersinia pseudotuberculosis.

ИСТОЧНИК: www.piboc.dvo.ru

При перепечатке ссылка на сайт (www.piboc.dvo.ru) обязательна.
Для организации интервью с разработчиками звоните по тел. +7-914-714-04-34

Подробности

Опубликовано 26.03.2014 09:51

В научных подразделениях ДВО РАН

Из Распоряжения правительства Российской Федерации от 20 февраля 2014 г. N 230-р г. Москва «О присуждении премий Правительства Российской Федерации 2013 года в области науки и техники».
Присудить премии Правительства Российской Федерации 2013 года в области науки и техники и присвоить звание «Лауреат премии Правительства Российской Федерации в области науки и техники»:
Братской Светлане Юрьевне, доктору химических наук, заведующей лабораторией федерального государственного бюджетного учреждения науки Институт химии Дальневосточного отделения Российской академии наук, – за получение производных хитина и препаратов на их основе для применения в сельском хозяйстве, медицине, пищевой промышленности и биотехнологии.

Эта большая любовь к хитозану...

Хитозан часто называют полимером ХХI века. Зная об уникальных свойствах и спектре областей применения этого природного полимера, с этим трудно не согласиться, как и с тем, что заниматься хитозаном сегодня не только интересно, но и модно. В 1994 году, когда в нашей лаборатории появился первый мешок с хитозаном, привезённый из США, количество статей с упоминанием термина «хитозан» было немногим более двухсот. В 2013 году таких работ уже почти 4500. С одной стороны, работа с хитозаном уже гарантирует некий интерес мирового научного сообщества, с другой, – лавировать в сегодняшнем информационном потоке, найти своё место в мировой хитинологии и заслужить репутацию не так просто.
Очень большая заслуга в продвижении в России и за рубежом фундаментальных и прикладных исследований, связанных с хитозаном, в интеграции учёных-хитинологов, подготовке и мотивации молодых кадров принадлежит Российскому хитиновому обществу (РХО). РХО – это, прежде всего, уникальные люди. Для многих, как и для нашего коллектива, хитозан не является главным направлением исследований, часто это хобби, а ещё чаще – большая любовь. Причём не только к хитозану, но и к той атмосфере, которая царит на конференциях РХО, к людям, для которых в наш век междисциплинарности хитозан стал одним из объединяющих начал, к людям, которые не бросают работу в этой области, несмотря на отсутствие грантов и необходимость заниматься в основное рабочее время совсем другими исследованиями. Среди активных членов РХО есть физхимики, органики-синтетики, биохимики, микробиологи, физики, медики. Ежегодно РХО присуждается премия им. академика П.П. Шорыгина молодым учёным-хитинологам, и уже дважды наши сотрудники (Александр Мироненко и Юлия Азарова) становились её лауреатами.
Последние несколько лет для российской хитинологии были отмечены рядом важных событий. В 2011 году, в год 200-летия открытия хитина, впервые в России была проведена международная конференция европейского хитинового общества. В 2013 году, благодаря поддержке РФФИ, вышла долгожданная шестисотстраничная иллюстрированная книга «Хитозан». Именно в правлении Российского хитинового общества родилась идея собрать всё лучшее, что делается в России в области хитозана, и представить единую работу на соискание премии правительства Российской Федерации в области науки и техники. Идеологически такая коллективная работа даёт вполне обоснованный и достойный ответ на вопрос, который так любят задавать учёным: «Что ваша наука дала народному хозяйству?»
В работу «Получение производных хитина и препаратов на их основе для применения в сельском хозяйстве, медицине, пищевой промышленности и биотехнологии» вошёл ряд практически важных направлений: производство хитина, хитозана и их производных; разработка и производство препаратов для ветеринарии и растениеводства (средства защиты и стимуляторы роста растений, препараты для лечения и профилактики заболеваний животных); создание и производство биологически-активных и пищевых добавок; хитозан и его производные в биотехнологии, водоподготовке, переработке сточных вод; разработка, сертификация и производство изделий медицинского назначения (раневые покрытия, импланты для стоматологии и офтальмологии, носители для адресной доставки лекарств и др.).
Объём реализации произведённой в рамках этих направлений продукции за последние пять лет превысил 150 млн. рублей. При этом все участники авторского коллектива с обширной географией – Москва, Санкт-Петербург, Красноярск и Владивосток – в первую очередь занимаются фундаментальными исследованиями, в основе работы более ста патентов РФ и трёхсот научных публикаций. То, что значительную часть полученных результатов удалось реализовать на практике, само по себе чудо. Наиболее перспективные области применения хитозана непосредственно связаны со здоровьем человека, экологией, биотехнологией, а значит, требуют сертификации, получения санитарно-эпидемиологических заключений и разрешений на применение. На поиски средств уходят годы, и каждый коллектив решает эти проблемы самостоятельно.
В нашей лаборатории сорбционных процессов Института химии ДВО РАН одни из первых работ в области хитозана, получившие дальнейшее развитие и сохраняющие актуальность сегодня, относятся к его применению в питьевом водоснабжении и переработке сточных вод. Не секрет, что плохое состояние трубопроводов муниципальных систем водоснабжения приводит к тому, что питьевая вода, соответствующая всем санитарным требованиям на выходе со станций водоочистки, после доставки конечному потребителю зачастую имеет неудовлетворительное качество по ряду нормируемых показателей, в первую очередь, по цветности, мутности и содержанию железа. Это приводит к необходимости доочистки водопроводной воды, что особенно актуально для пищевого производства. Эффективное и безопасное решение проблемы доочистки водопроводной воды было найдено нами благодаря использованию водорастворимых продуктов на основе хитозана – флокулянта «Хитофлок» и флокуляционной композиции «Инстафлок», применение которых в стандартных водоочистных технологиях позволяет значительно улучшить качество воды, повысить продуктивность водоочистных станций и снизить экологические риски.
Важно, что нам удалось пройти полный цикл испытаний и сертификации разработанных флокулянтов для применения в питьевом водоснабжении. В значительной степени этому процессу способствовало получение в 2003 году инновационного гранта ИНТАС. Объём затрат на внедрение хитозана в практику питьевого водоснабжения по оценке одного из крупнейших производителей хитозана в Европе BioLog-Heppе (Германия) составляет на сегодня 250000 евро. В России эти затраты, конечно, ниже, но в разы, а не на порядки. Аналогичная ситуация имеет место и в случае внедрения сельскохозяйственных и ветеринарных препаратов, а затраты на исследования и сертификацию продуктов медицинского назначения ещё выше. То, что при сложившейся системе научным организациям удаётся доводить свои разработки до практического применения, говорит только о высокой заинтересованности в востребованности результатов своего труда и большом энтузиазме учёных-разработчиков.
Сейчас «Хитофлок» и «Инстафлок» используются более чем на двадцати предприятиях, в частных домовладениях, коттеджах, в том числе в отсутствие систем центрального водоснабжения и водозабора непосредственно из природных водоёмов или скважин. Используется этот метод и для очистки замазученных жидких радиоактивных отходов перед стадией селективной сорбции радионуклидов.
Очень большая заслуга в доведении полученных результатов до конечного потребителя принадлежит сотруднику нашей лаборатории Денису Витальевичу Червонецкому. Более десяти лет он производит и внедряет флокулянты на основе хитозана и хорошо известен как специалистам в области водоподготовки, так и сотрудникам многих институтов ДВО РАН, привыкшим приходить к его водоочистным установкам за качественной питьевой водой.
В последние годы в рамках программы МАГАТЭ на Чернобыльской АЭС (ЧАЭС) с нашим непосредственным участием проведены испытания флокуляционной композиции «Инстафлок» для извлечения из жидких радиоактивных отходов латексов пылеподавителей и коллоидов трансурановых элементов, присутствие которых не позволяет перерабатывать такие отходы традиционным способом. Наши продукты наилучшим образом показали себя в сравнительных испытаниях с более чем двадцатью коммерчески доступными синтетическими флокулянтами. Это связано не только с высокими степенями очистки воды при сравнительно низких затратах реагентов, но и с возможностью увеличения производительности водоочистного оборудования за счёт эффективности наших флокулянтов при высоких скоростях фильтрации. В настоящее время ЧАЭС объявлен тендер на разработку технологии переработки жидких отходов, в основу технических требований которого легли наши результаты. Возможно, что в сотрудничестве с крупными инжиниринговыми компаниями нам удастся внедрить свои разработки и в этой области.

Светлана БРАТСКАЯ,
заведующая лабораторией сорбционных процессов
Института химии ДВО РАН
доктор химических наук

Дальневосточный ученый
№ 6(1496)
26 марта 2014 г.

Испытания флокуляционной схемы очистки жидких радиоактивных отходов (слева – С.Ю. Братская, крайний справа – член-корреспондент РАН В.А. Авраменко, сотрудники Чернобыльской АЭС), 2010

Подробности

Опубликовано 24.03.2014 09:20

Пресс-служба ДВО РАН

Станет ли развитие Тихоокеанской России национальной идеей – взгляд науки

Своё мнение о путях ускоренного развития Дальнего Востока России депутатам Законодательного Собрания Приморья высказали дальневосточные учёные.
Директор Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН профессор Виктор Ларин в своем докладе отметил, что «владение Тихоокеанской Россией сегодня рассматривается как непременное условие пребывания нашей страны в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Во-первых, Дальний Восток имеет огромное стратегическое значение для России. Во-вторых, регион имеет большое значение для социально-экономического развития всей страны. При этом в Тихоокеанской России существуют в большом количестве экономические, социальные и культурные проблемы. Кроме того, остаётся угроза потерять эту значительную территорию. В то же время, чтобы развивать Дальний Восток, нужны огромные средства. И это становится серьёзной обузой для бюджета страны».
Необходимо, считает Виктор Ларин, обеспечить комплексное развитие региона, увеличить население и более тесно «привязать» Дальний Восток к европейской части России. Уже предпринят целый ряд мер для развития региона: увеличены объёмы внешней торговли со странами АТР, проведён саммит АТЭС, создаётся инфраструктура Владивостока, проложен газопровод с Сахалина в Приморье, строится нефтепровод ВСТО-2. В то же время, сохраняется экономическое отставание Дальнего Востока от соседних стран и европейской части России, продолжается отток населения.
«Развитие Тихоокеанской России – не экономический, а стратегический проект. И он должен быть основан не на экономических, а на геополитических подходах и решениях. Нужно признать, что расходы государства на содержание региона могут быть компенсированы лишь частично. Необходимо зональное развитие Дальнего Востока. В будущем регион должен превратиться в конкурентоспособную экономическую территорию. При этом стоит признать, что Тихоокеанская Россия – это часть азиатского, а не европейского пространства», – подчеркнул профессор Ларин.
Учёный считает, что главная задача государства – обеспечить комфортные условия для проживания людей на Дальнем Востоке России.
Ректор Дальневосточного федерального университета Сергей Иванец рассказал о влиянии ДВФУ на развитие региона. «Разве капитализация интеллектуальных ресурсов не может быть точкой роста? – задал он вопрос законодателям. - Мне кажется, что ДВФУ – самая активная точка роста, опережающая в развитии многие другие проекты на Дальнем Востоке. Это даже лучше, чем строительство любого завода, куда можно набрать две тысячи профессионалов и всё. А к нам в университет каждый год приходят несколько тысяч человек. ДВФУ – это точка роста, через которую проходят молодые перспективные люди. При этом университет имеет большой потенциал для дальнейшего развития».
По мнению доктора экономических наук профессора Виктора Белкина, главным препятствием на пути развития Дальнего Востока стали административные барьеры. «Пока мы их не сломим, быстрого развития экономики ожидать не приходится, – подчеркнул он. – Это позволит ускоренно развивать малый и средний бизнес. На Дальнем Востоке могут развиваться, по моему мнению, в первую очередь, сырьевые секторы экономики. В ближайшие годы мы от этого не уйдём – это главный источник накопления и потребления. Помимо этого необходимо развивать транспорт, энергетику, оборонную промышленность, судоремонт и судостроение, аэрокосмический и строительный комплексы. Из новых производств имеет перспективу сборка автомобилей. Важно, чтобы к производству был плановый государственный подход, тогда и будет развитие».
Директор Института международного бизнеса и экономики ВГУЭС профессор Александр Латкин отметил незавидное состояние дальневосточной экономики: «У нас есть устаревшие фонды и нет квалифицированных кадров. На предприятиях много заказов, но их некому делать! А в новом федеральном законе о развитии Дальнего Востока, на мой взгляд, должен быть отражён главный измеритель – качество жизни населения. Сейчас он ниже, чем в среднем по России. Нужно сделать так, чтобы налогов мы платили меньше, а качество жизни было выше».
В свою очередь директор Тихоокеанского института географии ДВО РАН академик Пётр Бакланов обратил внимание на то, что основную роль в развитии Дальнего Востока в ближайший период будут играть не экономические, а геополитические факторы. «Мы на Востоке контактируем с крупнейшими странами мира: здесь граница с Соединенными Штатами, с Китаем, с Японией, с двумя Кореями. Поэтому, преследуя геополитические интересы, государству нужно делать в регион очень большие вложения. Есть фактор, который может стать миной замедленного действия: разность социально-экономических параметров между Тихоокеанской Россией и соседними странами, в том числе численность населения, которую нам необходимо увеличивать. Это элементы геополитических контрастов, и они могут негативно сказаться в будущем».

Подробности

Опубликовано 20.03.2014 16:11

ТРИ КЛАСТЕРА ШЕРЕМЕТЬЕВСКОГО ПАРКА

В администрации Вяземского района состоялись общественные слушания, на которых обсуждали проект организации в районе природного парка «Шереметьевский». Его материалы разработаны хабаровскими учеными Института водных и экологических проблем (ИВЭП) ДВО РАН.

Природный парк «Шереметьевский» планируется на правобережье нижнего течения реки Уссури в пределах Вяземского района. В территорию парка предлагается включить острова, располагающиеся между селами Шереметьево и Видное, участок базальтового плато, выходящего к Уссури у Шереметьево, а также остров Цаплиный в 4,5 км от этого села. Вот эта территория является одним из уникальных участков для сохранения биологического и ландшафтного разнообразия.

В материалах ученых даны обоснования в необходимости создания охраняемой территории высокого статуса. Ее площадь сформирована из трех кластерных участков. Наиболее крупным из них является южный, шириной 5,8 км и протяженностью 15,8 км. Расположен он выше по течению реки от Шереметьево. Его растительный и животный мир характерен специфическим составом флоры и фауны. К примеру, это лотос орехоносный и эвриала устрашающая, находящиеся под угрозой исчезновения. На этом участке ежегодно размножаются 7 пар дальневосточного аиста - вида, внесенного в международную Красную книгу.

Второй участок - базальтовое плато, на береговом обрыве его расположен исторический комплекс наскальных рисунков эпохи неолита и раннего железного века. Это изображения личин (масок), зверей, птиц, лодок. В трех местах обрыва найдено 33 рисунка. Впервые их описал один из первых исследователей долины Уссури Р.К. Маак (1859 год). Более детальные исследования были проведены экспедициями под руководством академика А.П. Окладникова. Среди наскальных рисунков без труда узнаваемы фигуры лебедя, лося, змеи, оленя. На одном из камней выбита лодка с большим количеством сидящих в ней людей. Возраст рисунков предположительно 5-6 тысячелетий.

В третий кластерный участок входит наносной остров Цаплиный. На нем проживают единственные в крае поселения белой цапли и кваквы. Первый вид занесен в Красную книгу региона, а второй был обнаружен только в прошедшем году и наверняка станет краснокнижным.

Интересную группу реликтов будущего природного парка представляют водные виды: лотос орехоносный, эвриала, отеллия, водяные орехи и другие. На территории района встречается 51 вид редких и исчезающих представителей растительного покрова; обитает около 429 видов позвоночных животных, включая 70 видов рыб, 7 видов земноводных, 8 пресмыкающихся, а также 294 вида птиц и около 50 видов млекопитающих. Большинство представителей орнитофауны являются перелетными и только 18 видов можно встретить в зимний период. В качестве гнездящихся обитает 8 видов из Красной книги края: большая выпь, зеленая кваква, большая белая цапля, дальневосточный аист, мандаринка, пегий лунь и другие. Кваква - новый вид для орнитофауны нашего края. В прошлом году численность гнездящихся квакв на острове Цаплиный составляла 158 пар. Тогда же здесь обнаружили смешанную колонию большого баклана, серой и большой белой цапель и кваквы (общая численность гнезд в колонии - 750 штук).

Территория парка достаточно богата ресурсами для развития различных видов экологического туризма, здесь есть возможности для пешего и конного их видов, для любительского рыболовства. В окрестностях и в самом парке развита сеть дорог. Доступными являются петроглифы.
Возможен ландшафтный туризм, особенно в осеннее время, для чего надо обустроить несколько смотровых площадок в окрестностях Шереметьево, а также построить смотровые вышки на острове Птичий. Предстоит разработать маршруты экологического туризма, провести рекламную кампанию, урегулировать проблему пограничного режима в зоне будущего природного парка.
В Вяземском районе есть чем привлечь туристов. И создание природного парка - забота не только ученых, но и местной власти, общественности. Парк может стать уникальным в нашем крае. Районная газета «Вяземские вести» взяла под контроль его создание.

А. БЕЛЕНЬКИЙ.
Вяземский район.
Источник: Общественно-политическая газета «Тихоокеанская звезда».
http://www.toz.khv.ru/newspaper/proekty/tri_klastera_sheremetevskogo_parka/

Подробности

Опубликовано 19.03.2014 09:55

Пресс-служба ДВО РАН

Вокруг РАН слишком много политики

Свою позицию о реформе отечественной науки высказывает председатель Совета молодых ученых Дальневосточного отделения РАН к.и.н. Юрий Латушко.

– Меня лично больше всего возмутила форма проведения реформы. В частности, все эти кампании в СМИ про «беспредел» в Академии, весь этот прессинг. На мою электронную почту приходили письма, звонили какие-то люди с требованиями покаяний «перед народом и обществом». В районе Академгородка накануне принятия закона о реформе РАН стены институтов были разрисованы вандалами с надписями соответствующего содержания. Добавьте к этому официальные проверки различных силовых ведомств. Представляете, какой эмоциональный фон, и при этом всем нам говорили, что реформа проводится в интересах учёных. В стране и без того падает уровень образования, культуры: включите телевизор или раскройте газеты, там есть всё – маги, экстрасенсы, появился новый жанр из разряда «британские учёные обнаружили», вам расскажут о связи чёрных дыр и супружеской неверности. Теперь на этом фоне в массовом сознании культивируется идея, что наука в Академии отсталая, учёные «жируют», живут за счёт средств налогоплательщиков и ничего не делают. Всё это усугубляет недоверие к научному сообществу. Слишком много политики вокруг: нас постоянно куда-то приглашают что-то поддержать, где-то выступить с заявлениями, но у исследователей другая задача – поиск нового знания о человеке, природе, обществе.
С другой стороны, что мы имеем сейчас? РАН как системы институтов больше нет. Нет у нас Академии наук, есть «клуб учёных». В вузах академические традиции не сформированы, за редким исключением в лице старейших вузов. Для чего вообще нужна эта преемственность? Существует такое понятие как научная школа. Наука только со стороны кажется деятельностью абсолютно новаторской, где каждое поколение ищет свои новые ответы. Это далеко не так, принципы организации науки, научный канон, этика формировались столетиями во всех передовых странах. Что случилось у нас? После распада Союза многие ученые уехали за рубеж, или стали заниматься другой деятельностью. Прикладная наука рухнула вслед за сильно просевшей «оборонкой». Фундаментальная наука пострадала сравнительно меньше. Однако в 90-е годы случился демографический провал. Почти никто не шел работать в академические институты. Итог – у нас есть пожилые учёные (многие из которых действительно заслуженные) и молодёжь. А вот моих ровесников и чуть старше – в диапазоне 35-50 – очень мало. Но, как и в стране в целом, люди среднего возраста – это те, кто «тащит» на себе главное – процесс передачи умений, навыков, знания… И вот здесь провал.

– Уверены ли молодые учёные в своем завтрашнем дне, когда фундаментальную науку решили приблизить к рынку?

– Я лично не знаком с людьми, полностью уверенными в завтрашнем дне. Проблема не столько в рынке, сколько в странной научной политике со стороны власти и отсутствии чёткого понимания академическим сообществом правил игры. Здесь же возражу тезису о «неэффективности» академической науки. Доля её финансирования в структуре трат на гражданскую науку в 2013 году составляла примерно 18 процентов, при этом более половины всей научной продукции приходилось на работы сотрудников РАН. То есть пятая часть давала половину – по-моему, это очень эффективная работа. При этом примерно 45 тысяч научных сотрудников РАН (с техническим персоналом около 100 тысяч человек), работавших примерно в 550 научных институтах, финансировались как один крупный американский университет – например, Гарвардский.
Я работаю в Институте истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, а также преподавал и преподаю в разных вузах региона вот уже более 10 лет – прошёл путь от ассистента кафедры до доцента. Процесс преподавания учёному необходим для подготовки будущих кадров, вовлечения студентов в науку. Главной бедой наших университетов является, с моей точки зрения, перегруженность преподавателей аудиторной работой и жуткий формализм в виде множества отчётов. Что касается грантов, здесь ничего нового нет. Беда в том, что размер их небольшой. Основными российскими фондами до последнего времени являлись РФФИ и РГНФ, плюс гранты президиумов региональных отделений РАН и президиума РАН. Раньше отделения, как распорядители финансовых средств, проводили конкурсы научных проектов, где отдельной строкой могли прописываться молодёжные программы. Желая раздать «каждой сестре по серьге», давали крайне мало. Это были «средства на скрепки», как мы шутим. Но что будет теперь? В настоящее время создан Российский научный фонд (РНФ) с большим объёмом финансовых средств. Однако это будут средства под большие проекты или исследовательские коллективы. Уже сейчас понятно, что на более чем тысячу организаций ФАНО (кроме институтов РАН, это ещё и институты медицинской и сельскохозяйственной академий) средств не хватит. Что делать рядовым учёным? Нам советуют – как в Америке – переезжать в другие научные организации и пробовать себя там. Я думаю, что при диспропорциях регионального развития в России это обескровит науку в регионах. Здесь крайне важен баланс.
13 февраля  т.г. во Владивостоке глава ФАНО Михаил Котюков на встрече с молодыми учеными задал мне вопрос: «Кого лучше поддерживать грантом – молодого учёного или коллектив, где он работает?» Считаю, что принципиального противоречия здесь нет – часть средств может идти на прямую поддержку, в первую очередь, начинающим свой путь в науке молодым учёным, так как это прекрасный стимул к дальнейшему профессиональному росту, часть – в лаборатории. Однако на той же встрече глава РНФ Александр Хлунов отметил, цитирую по смыслу, что он противник грантов «для молодёжи», равно как и для других групп, ранжированных по возрасту, полу или иному социальному статусу. Принцип понятный, но с нашей точки зрения спорный. Ведь сторонники реформы сами говорили о ключевой роли научной молодёжи в развитии науки. Кроме того, речь в данном случае могла бы идти о куда меньших средствах. Финансируя молодёжь на начальном этапе, мы бы получили систему стимулов, своего рода профессионального отбора, «драфта». Именной грант, считаю, мотивирует и дисциплинирует лучше всяких директив.

– Не пострадают ли от реформы нынешние проекты молодых? Например, конкурсы, жилищная программа, то, что было традиционно?

– Переформулирую проблему шире и ещё раз вернусь к вопросу о финансировании. Сейчас многое не ясно с алгоритмической точки зрения. Например, у моих коллег возникают совершенно конкретные вопросы по организации экспедиций и исследований, проведению командировок и стажировок, по работе центров коллективного пользования, по ситуации вокруг социальных программ (медицинское обслуживание, детские сады, обеспечение жильём – как служебным, так и по линии социальных выплат в виде жилищных сертификатов), по тому, как финализировать уже имеющиеся контракты и развивать научное сотрудничество. Всё это будет решаться в режиме «с колес», по мере поступления проблем.
В прошлом году на российско-германской конференции молодых учёных в Бонне в частных беседах я неоднократно слышал: «РАН - уважаемая научная организация, но мы не понимаем, что с ней произойдёт, а потому говорить о каких-то совместных начинаниях пока преждевременно». Кстати, на той же конференции я встретил много своих соотечественников. Это были наши российские молодые учёные, работающие ныне в Германии. Вот ещё одна грань реформы – отток молодёжи за рубеж без последующего возврата на родину. Он есть и сейчас, однако о его размере мне судить сложно. Причины тому простые – учёные ищут возможности самореализации, и если условия не создаются у нас в стране, то идёт поиск предложений и вариантов на стороне. Подчеркну, что сегодня главным мотивом является не материальное благополучие, это не так называемая «колбасная эмиграция», а возможность профессионально состояться.

– На встрече с представителями ФАНО вы говорили о самоорганизации академической молодёжи. Что это такое?

– Это наш Совет молодых учёных, который был воссоздан в Дальневосточном отделении РАН как общественный совещательный орган при Президиуме ДВО РАН 14 марта 2002 года. Чуть ранее это произошло в Сибири, где молодёжные советы имели и имеют более прочные позиции.
По форме Советы выглядели рудиментом «совка», такой аналог комсомольских ячеек, но очень быстро их деятельность наполнилась новым содержанием. Расскажу о нашем Совете молодых учёных. В него входит 18 человек – представители от одного или нескольких институтов ДВО РАН. Из 34 институтов Дальневосточного отделения львиная доля учреждений расположена во Владивостоке, поэтому 13 членов совета представляют институты Приморского научного центра. Все члены совета избирались молодёжью своих организаций, после чего они из своего числа избрали председателя, заместителей и учёного секретаря Совета. В руководство Совета входят физики, химики, биологи, историки. На мой взгляд, это очень сбалансированное решение. Основными цели и задачи Совета – объединение и координация работы молодых учёных и специалистов в возрасте до 35 лет включительно, являющихся штатными сотрудниками, докторантами и аспирантами научных учреждений ДВО РАН; содействие их профессиональному росту и активному участию в проведении научных исследований и инновационной деятельности; выражение интересов молодых учёных и специалистов по различным аспектам профессиональной деятельности, содействие в решении вопросов социальной защищенности и обеспечении социально-бытовых условий; поддержка Советов молодых учёных научных центров и учреждений ДВО РАН, координация их деятельности, направленной на развитие научных инициатив, закрепление молодых научных кадров в организациях ДВО РАН; взаимодействие с молодыми учёными и студентами вузов, привлечение молодёжи в академическую науку, сокращение оттока молодёжи из ДВО РАН.
Принципиально то, что в наш Совет входят профессионалы. Мои коллеги по Совету уже во многом состоявшиеся учёные, имеющие открытия, патенты, премии и даже медали, опыт сотрудничества с иностранными коллегами в рамках международных проектов. При этом они люди не равнодушные. У Совета нет никаких материальных ресурсов – это беда и преимущество. Нам доверили право говорить от лица почти тысячи молодых сотрудников Дальнего Востока, в их интересах мы и работаем. Наш состав Совета избирался по ранее действовавшим правилам на период до мая 2015 года. Что будет теперь? По идее должно быть принято новое положение, разъясняющее наш статус. Я вижу два пути – сверху, решением ФАНО (в идеале при участии новой РАН), либо снизу – путем создания общественной организации. Последнее менее вероятно, тому масса причин. В случае же превращения Советов в ещё одну ступень квазибюрократической иерархии на их деятельности можно ставить крест, так как уйдет главное, то, о чем я говорил – доверие со стороны рядовых сотрудников. Сегодня оно высокое. Коллеги из Новосибирска проводили в конце 2013 года опрос, в котором приняли участие 1579 человек из всех отделений РАН. В числе прочего их просили дать оценку деятельности различных органов РАН в связи с реформой. Так вот, рейтинг поддержки деятельности СМУ оказался самым высоким – 68 процентов. Для сравнения: профсоюз заручился поддержкой 43,4 процента опрошенных; администрации институтов – 47,8; руководство региональных отделений – 46,7; руководство РАН – 31,3 процента. Если в ходе реализации реформы власть наберется мудрого терпения в деле разъяснения своих действий, чтобы их смысл был понятен каждому учёному, если не будут массово ущемлены социальные и профессиональные права учёных (включая молодых) и у них реально появится возможность заниматься научным творчеством, то нервозность в научных коллективах пройдёт и ситуация улучшится. В противном случае, по моему мнению, систему науки в России ждёт удар, последствия которого боюсь прогнозировать. Не знаю, насколько это важно, но, при всём нашем скепсисе, руководитель ФАНО РФ Михаил Котюков произвёл на меня и моих коллег хорошее впечатление. Подождём дел.

Елена Корнилова

Подробности

Опубликовано 17.03.2014 10:15

Екатерина Чорная: у нового астероида имени не будет

Николай КУТЕНКИХ [текст],
Пресс-служба ДВФУ [фото]

Впервые в истории астрономической науки российского Дальнего Востока молодые ученые из Уссурийска обнаружили новое небесное тело. Незарегистрированный астероид находится от Земли в пять раз дальше, чем наша планета удалена от Солнца.

Открытие совершили в начале нынешнего года сотрудник Уссурийской астрофизической обсерватории ДВО РАН Алексей Маткин и студентка пятого курса Школы педагогики физико-математического направления ДВФУ Екатерина Чорная. А на исходе нынешней зимы Гарвардский международный центр малых планет прислал в обсерваторию под Уссурийском официальное сообщение-подтверждение об обнаружении неизвестного тела. Журналист «В» в числе первых поздравил ученых и побеседовал с начинающим астрономом.

— Екатерина, примите поздравления и расскажите нашим читателям, что же именно вы обнаружили во Вселенной.

— Это совсем небольшой по размеру астероид — приблизительно 20 на 30 метров. В настоящее время продолжаются наблюдения за ним, уточняются орбита движения, скорость, характеристики, состав. Данных об этом небесном теле еще совсем мало, пока выяснен только сам факт его наличия. Мы даже не знаем, из каких пород он состоит, ледяной или с наличием элементов металла. Так что все работы по более тщательному изучению лишь предстоят.

— Ему уже присвоили имя или номер? И как далеко он находится от Земли?

— Собственное имя он вряд ли получит в силу своих небольших размеров. Скорее всего, ему выдадут порядковый номер, что также произойдет не скоро — только после надежного вычисления орбиты. В номере будут присутствовать четыре цифры 2014 (год открытия) и две английские буквы, обозначающие номер полумесяца в году, в котором астероид был открыт, и порядковый номер астероида в указанном полумесяце. Для сравнения скажу, что в 2013 году в космосе выявили около двухсот новых астероидов, из которых пять обнаружили обсерватории бывшего Советского Союза.
Что касается второй части вопроса, то неизвестное ранее тело находится на расстоянии более 5 астрономических единиц (1 астрономическая единица равна среднему расстоянию от Солнца до нашей планеты, или 149 598 100±750 км). Никакой опасности для нашей планеты и для землян этот астероид не представляет.

— А как вы оказались в обсерватории в «нужное время и в нужный час»? И как ищут новые тела в нашей Солнечной системе?

— Уссурийская обсерватория была местом моей практики при написании дипломной работы на тему «Использование широкополосной оптики для исследования объектов ближнего космоса». Недавно Уссурийская обсерватория получила и установила новую и самую мощную на Дальнем Востоке телескопическую систему Гамильтон с большим полем зрения. Это полностью российская разработка, она дает большие возможности для изучения глубин Вселенной, для поиска новых неизведанных объектов на геостационарной орбите, в том числе совсем малых космических тел (космического мусора), и астероидных обзоров.
Мне посчастливилось трудиться с большим профессионалом — сотрудником обсерватории Алексеем Маткиным. Работа велась и в ночное, и в дневное время. Ночью мы делали снимки объектов, затем днем изучали их, анализировали, сравнивали с другими известными телами. Как всегда, все получаемые данные постоянно отправляли в Гарвардский международный центр малых планет. Когда через пару-тройку недель пришло сообщение, что нами обнаружен новый астероид, мы испытали огромную радость и гордость за свой успех. Позднее американцы, заинтересовавшись открытием Российской академии наук и нашей обсерватории, также сумели разглядеть этот астероид в свои телескопы. Честно скажу, добиться такого крайне сложно. Ведь микроскопическое тело на таком расстоянии трудно вычислить. Нам удалось это сделать через отблески. И, конечно, благодаря новейшей оптической системе.

— Екатерина, не каждому начинающему астроному удается еще студентом открыть новый объект на небосклоне. Наверное, теперь свяжете свою жизнь с астрономией?

— Это было бы замечательно. Если Уссурийская астрофизическая обсерватория ДВО РАН пригласит меня на постоянную работу, то с радостью соглашусь.
Но работы и сейчас будет с избытком. Надо определить массу и состав, физические и химические параметры, траекторию движения астероида, сделать математические расчеты. Так что все самое трудное только начинается.

— Желаем вам новых открытий!

Источник: http://www.dvfu.ru/web/smi-dvfu/-/ostrov.dvfu.ru/

Подробности

Опубликовано 17.03.2014 09:44

Дальневосточный ученый
№5 (1495)
12 марта 2014 г.

Молодые учёные

В гармонии науки и искусства

Как сказал Лион Фейхтвангер, «человек талантливый, талантлив во всех областях». Или почти… Эту красивую, нежную хрупкую девушку можно встретить в, казалось бы, неожиданных и даже взаимоисключающих местах: в научной лаборатории во время проведения молекулярно-генетических исследований и на лыжных соревнованиях, за тонкими микроскопическими исследованиями криптогамных организмов и в таёжной глуши во время полевых работ по сбору лишайников, поющей на сцене во время концерта и в окружении детей и взрослых во время презентации на Фестивале науки, в Ботаническом саду и даже на фотовыставке Леонида Макогина, проходящей в здании Президиума ДВО РАН.

Лидия Сергеевна ЯКОВЧЕНКО, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник лаборатории низших растений Биолого-почвенного института ДВО РАН – редкий специалист, она лихенолог, занимается изучением лишайников.
Научный интерес Лидии сосредоточен на таксономии и молекулярной филогении лишайников семейства Candelariaceae, а также изучении лихенофлоры российского Дальнего Bостока и Южной Сибири. Ею проведено исследование коллекций лишайников в крупнейших гербариях Европы и Азии. Сотрудничает с лихенологами из России, Финляндии, Швеции, Японии, Австрии, Южной Кореи и др. Публикуется в ведущих отечественных и зарубежных научных журналах, но наиболее значимые результаты опубликованы ею на английском языке. Она автор и соавтор 30 публикаций, в том числе 7 – в изданиях, реферируемых Web of Science и Scopus. В 2013 году номинирована на соискание премии ДВО РАН имени профессора А.И. Куренцова – за исследования наземных организмов. Исполнитель и руководитель грантов РФФИ, Дальневосточного отделения РАН, Амурского филиала WWF.
О том, как всё успевает, рассказывает наша героиня – Лидия Яковченко.

Барышня – крестьянка

– Я родилась в селе Хороль Приморского края в дружной многодетной семье. У меня было здоровое деревенское детство с парным молоком и целым набором обязанностей по саду-огороду, уходу за домашней скотиной и заботой о младших детях. Моя мама – Наталья Анатольевна Яковченко – интеллигентная и красивая женщина, заботливая хозяйка. Она – особый человек для меня и первая, кому я звоню после долгого отсутствия в экспедициях или командировках. Мой папа – Сергей Михайлович Яковченко – что называется «парень от сохи» – без специального образования, но невероятно талантливый во многих областях человек, «русский Кулибин» с золотыми руками, добрым сердцем и весёлым нравом. Мама – бухгалтер, приехав на производственную практику после института, встретила моего обаятельного отца, да так и осталась в Хороле. Через год появилась я, а потом и остальные дети. Мой папа занимался фермерством, и помимо прочих сельскохозяйственных культур (сои, овса и др.), мы высаживали ещё картошку, много картошки, просто бесконечные картофельные поля, которые потом убирали всей семьей. Это помогло нам выжить в 90-е.
Я считаю чистой случайностью то, что стала учёным. В моей семье никто никогда не был связан с наукой, поэтому подобных образцов и примеров для подражания у меня не сформировалось. Единственным человеком в нашей семье, кто так или иначе был связан с образованием – это моя бабушка Валентина Ивановна Колесник – учитель начальных классов – женщина удивительной стойкости и прекрасных человеческих качеств, замечательная хозяйка и заботливая бабушка.
С детства меня влекло к искусству (музыке, поэзии, живописи и театру) и языкам (они мне всегда легко давались), а биология во всех её многочисленных проявлениях была частью моей жизни. Родительский дом стоял на окраине Хороля, рядом с лесом, в котором я, можно сказать, и провела своё детство. У нас были определённые места в лесу и деревья, которым мы давали свои имена. Летом ходили по грибы, весной – за папоротником и берёзовым соком, а зимой – на лыжах в дальние походы, взяв с собой спички, сало и хлеб.
Я мечтала стать музыкантом или актрисой, так как с детства это всегда у меня получалось лучше всего. С моей сестрой Анастасией Яковченко (сейчас Коноваловой), а позже и с подругой Еленой Кочубейник (сейчас Малашкиной) мы «играли в образы» – то есть делали импровизированные сценки в определённом образе, который представляешь. Я бесконечно благодарна своим родителям ещё и за то, что они сделали всё возможное для реализации наших способностей. Все старшие дети в нашей семье учились помимо общеобразовательной школы ещё в школе искусств: я закончила класс фортепиано, сестра Настя закончила отделение живописи, брат Сергей тоже занимался по классу фортепиано. Самые младшие дети – мои братья Дмитрий и Александр – ещё школьники. Они показывают успехи в спорте, занимаясь лёгкой атлетикой, футболом и хоккеем в детской спортивной школе.
Моя деревенская закваска дала мне не только отличное здоровье (до переезда в город ничем никогда не болела), но и много разнообразных навыков в жизни (могу, скажем, подоить корову), кроме того, научилась трудиться и уважать чужой труд.

Мой первый учитель

– По окончанию школы передо мной встал вопрос: куда поступать. С музыкой решила не связывать свою профессиональную деятельность, решив оставить её «для души». Из возможных вариантов по финансовым возможностям семьи рассматривались только учебные заведения Уссурийска, как наиболее близкого города к Хоролю. После того как не прошла на бюджет факультета иностранных языков Уссурийского государственного педагогического института, я подала документы на химико-биологический факультет того же института, о чём ни разу в жизни потом не пожалела. На втором курсе я познакомилась с Леной Малашкиной, ставшей впоследствии моей самой близкой подругой и моим самым суровым критиком. Прямолинейная, с волевым характером, она научила меня выделять главное и критически смотреть на вещи. Она и сейчас меня здорово «заземляет».

После четвёртого курса преподаватель ботаники кафедры ботаники УГПИ Александр Степанович Коляда сообщил, что есть возможность поступить в аспирантуру при Ботаническом саде-институте ДВО РАН. Так мы и попали под крыло к замечательному, неординарному учёному и чудесному человеку – профессору, доктору биологических наук Александру Владимировичу Галанину, в то время директору БСИ ДВО РАН.
Об этом времени приятно вспоминать. У нас царила здоровая творческая атмосфера и доверительные отношения. Он научил нас быть свободными, общаться «без бумажек», показал, что является настоящей наукой. Навсегда в памяти останутся наши даурские экспедиции и неспешные разговоры за чаем, за которыми Александр Владимирович рассказывал нам о разных научных гипотезах, своих воспоминаниях, делился опытом исследовательской работы, формировал наш научный кругозор. Он никогда ничего категорически не требовал, но о том, чтобы не сделать что-то, и тем самым подвести его и коллектив лаборатории, даже и мысли не возникало.

Кентавры природы

– Объекты моих исследований – лишайники – кентавры природы, как я их называю, ведя мастер-класс на ежегодных фестивалях науки. Действительно, подобно кентаврам, лишайник сформирован двумя организмами – грибом и водорослью. А в результате получается новый, совершенно удивительный организм или даже надорганизменная система – лишайник – прекрасный и таинственный мир, к которому мне посчастливилось прикоснуться.
Выбор лихенологии (науки о лишайниках) как направления исследования был опять-таки случайным. В УГПИ из-за отсутствия специалиста-лихенолога, курс низших растений вела замечательный педагог, но специалист по водорослям, кандидат биологических наук, замдекана Марина Викторовна Касинцева. Поэтому из института я получила только самые общие представления о лишайниках. Конечно, начинать с нуля, как это получилось у меня, – не идеальный вариант. Гораздо лучше, когда темы курсовых работ перекликаются с темой дипломной, а наработанный материал становится хорошим заделом для кандидатской. Но это не мой случай, мне пришлось здорово потрудиться, чтобы выполнить работу за три года аспирантуры.
При поступлении в аспирантуру мой научный руководитель А.В. Галанин предложил мне заниматься лишайниками. С объектом исследования я согласилась сразу. Из детства всплывала картинка ярко-оранжевых пятен лишайников на светлых стволах осин в роще, а ещё цветные зелёные и серые пятна на столах дубов, становившихся более яркими и выпуклыми после дождя. Кроме этого, я благоразумно рассудила, что откопать «новое знание» в области малоизвестной будет легче.
Но если по поводу объекта исследования у меня сомнений не было, но вот сама тема диссертационной работы меня не устраивала. Дело в том, что Александр Владимирович сначала предложил мне лихеноиндикационную работу – то есть использовать лишайники в качестве индикаторов состояния окружающей среды. Мне же казалось, что результат очевиден – меньшее видовое разнообразие и угнетённое состояние лишайников наблюдалось бы около дорог, кочегарок, центре города. К тому же перспектива провести полевой сезон в пыльном городе меня приводила в уныние, поскольку шла вразрез с представлениями о научных экспедициях с их романтикой. Но после того как к делу подключилась Ирина Александровна Галанина, к тому времени уже заканчивающая свою диссертацию по лишайникам, мне определили тему «Лишайники Сохондинского биосферного заповедника». Деньги на проведение исследования были: как раз за год до этого открылась Программа Президиума ДВО РАН по комплексному исследованию бассейна реки Амур.
Моя работа предполагала выявить биоразнообразие лишайников в одном из заповедников в Забайкальском крае. Когда я в первый раз оказалась в Сохондинском заповеднике, у меня, выросшей среди приморских дубовых лесов, произошёл настоящий переворот в сознании, так удивительно было очутиться в бореальных лиственнично-кедровых лесах с брусникой и мохово-лишайниковыми подушками. А как захватывало дух, когда я забиралась на вершины гольцов, покрытых бесконечными каменными полями с яркими пятнами моих лишайников!

Мои коллеги…

– Я исследовала все группы лишайников, но моей истинной любовью стали накипные эпилиты – микролишайники, произрастающие на камнях. Поскольку от субстрата они неотделимы, чтобы добыть их нужно использовать молоток и зубило. От усердия и на тот момент незнания видов, набрала за время первой экспедиции кучу образцов, так что обратно во Владивосток камни помимо меня тащили все участники экспедиции – Александр Владимирович, доктор биологических наук Анна Витольдовна Беликович, заведующая лабораторией Наталья Александровна Василенко и моя верная полевая спутница Катюша Роенко…

Во второй и последующие годы Александр Владимирович не побоялся назначить меня уже руководителем Даурской ботанической экспедиции, где кроме нас принимали участие ещё и сотрудники Ботанического института им. В.Л. Комарова РАН (г. Санкт-Петербург). Я старалась оправдать оказанное мне доверие – быть экономной и рациональной.
А ещё я бесконечно благодарна А.В. Галанину, который пошёл на определённое нарушение, и разрешил мне и другим аспирантам поселиться на территории Ботанического сада (сейчас уже об этом можно говорить), тем самым решив на время наши жилищные проблемы и позволив сохранить наши более чем скромные аспирантские стипендии на другие нужды. Проживание в Ботсаду, помимо общей экономии, позволило мне проводить практически всё своё время за исследованием лишайников. Чем больше я стала их узнавать, тем больше я хотела о них знать. Азарт, интерес и восхищение, становились моими спутниками, как только я садилась за определение видов. А определение лишайников – это кропотливая аналитическая работа по установлению имени лишайника, когда ты, подобно следопыту, сопоставляешь все имеющиеся признаки с описанием известных видов и выносишь решение о его видовой принадлежности. Здесь, помимо хорошего глаза на вариации, очень важно общение с «себе подобными». Верным помощником и соратницей мне стала Ирина Галанина. Надёжная, с широким кругозором и прекрасным образным мышлением, Ирина стала моим первым учителем лихенологии, за что я ей безмерно и всегда буду благодарна.

После «перезагрузки»

– Флористическая направленность моих исследований позволила познакомиться со многими группами лишайников и обрести широкий кругозор в отличие от специалиста-систематика, который изначально имеет дело только с одной группой. Так, с 2004 года я занималась выявлением биоразнообразия лишайников на территории Забайкалья и Дальнего Востока, включая ООПТ. Однако три года назад мне пришлось переключиться на исследования систематики отдельных групп лишайников. Дело в том, что результатом флористической работы являются объёмные флористические списки, которые трудно публиковать в отечественных изданиях и тем более в «зачётных» изданиях из списка Web of Science и Scopus. После такой «перезагрузки» у меня пошли требуемые публикации (всего – 7, но наиболее значимая в журнале American Journal of Botany с ИФ=3.053), что позволило мне в 2012 году получить грант РФФИ. Тем не менее, флористическую нагрузку никто не отменял, и я до сих пор занимаюсь выявлением биоразнообразия лишайников некоторых территорий Дальнего Востока, сотрудничаю с Амурским филиалом WWF, организую и принимаю участие в международных экспедициях.

Одна из немногих

– В 2012 году я решила взять для исследования лишайники семейства Сandelariaceae и освоить новые для себя молекулярно-генетические методы. Канделяриевые – небольшая, но очень сложная в таксономическом отношении группа лишайников, из-за того, что существует крайне мало полезных признаков для разделения отдельных видов. В мире насчитывается всего несколько человек, включая меня, кто работает с этой группой. В настоящее время целью моей работы является таксономия и молекулярная филогения лишайников этого семейства. Я активно собираю и обрабатываю свежий материал, а также исследую коллекции в ведущих мировых гербариях. Уже сейчас выделяются виды для описания как новые для науки, формируются концепции видов и родов семейства. Если выполнить эту работу для всей территории Голарктики, то материала хватит на докторскую диссертацию. Думаю, что она мне по силам.

«Стараюсь оправдать доверие»

– С октября 2013 года я – сотрудник БПИ ДВО РАН. В силу сложившихся обстоятельств, мне пришлось уйти с постоянной ставки старшего научного сотрудника Ботанического сада-института ДВО РАН, в котором я выросла и защитила диссертацию, проработав почти 10 лет. Последние полгода я отогрелась под крылом мудрой Лины Николаевны Егоровой – доктора биологических наук, заведующей лабораторией низших растений БПИ ДВО РАН. Она руководит этим замечательным коллективом вот уже на протяжении почти 22 лет, пользуясь заслуженным авторитетом среди сотрудников лаборатории и коллектива института. В лаборатории, в основном, работают микологи. 

С переходом меня и Ирины Галаниной в БПИ ДВО РАН вновь возобновилось лихенологическое направление. Изо всех сил мы с Ириной стараемся не подкачать и оправдать оказанное нам доверие. С Ботаническим садом-институтом ДВО РАН меня в настоящее время связывают 0,1 ставки старшего научного сотрудника, а также возможность работать на отличной микроскопной технике, которая была куплена по моему гранту, а также богатейшие многолетние гербарные сборы.

Есть молодёжь!

– Наша лаборатория прекрасно сбалансирована по возрастному и научному составу: есть как молодые, так и заслуженные учёные. Из 14 человек списочного состава лаборатории, шестеро – это молодые учёные. В их числе: молодой доктор наук, гепатиколог Вадим Бакалин, два кандидата наук – я и Надежда Бухарова – уже сложившийся специалист по грибам (про неё была статья в «ДВ учёном»), а также три аспиранта – братья-близнецы Артур и Вячеслав Никулины и Вера Шохрина, работающие в команде с ведущим научным сотрудником лаборатории Андреем Анатольевичем Гончаровым.

Необратимость перемен
– На сегодняшний день перспективы науки не то чтобы не радужные, они вообще закрыты густым слоем серых облаков. Недавняя встреча с главой ФАНО М.М. Котюковым и другими гостями из Москвы дала больше вопросов, чем ответов на них. У меня лично есть ясное предчувствие необратимости происходящих перемен – так, как было раньше, уже никогда не будет, и тот, кто не сможет их принять и перестроиться, к сожалению, выпадет из обоймы и, цитируя, А.А. Фурсенко, «должен сменить карьеру». Скорее всего, система образования и науки трансформируется к западной модели, и это движение будет сопровождаться большими кадровыми потерями.
Самая пессимистичная картинка рисуется так: учёные, подобно цыганам, будут мигрировать в поисках лучшей доли, как по стране, так и вне её пределов. При формировании научных коллективов, которые будут выполнять работы по грантам, решающую роль будут играть личные знакомства и связи, а не принадлежность к существующим лабораториям и институтам. Тот, кто сможет выиграть грант – будет иметь возможность работать. Последний год гранта – это стрессовый период подготовки финального отчёта и лихорадочного поиска следующего места работы в полной неизвестности: будут ли у тебя деньги продолжать исследования или нет.
Что будет с теми, кто ведёт фундаментальные исследования по классическим научным направлениям, а не создаёт новую технологию или, цитируя А.А. Фурсенко, встраивается в реальный сектор экономики – непонятно.
Для себя я определилась так: буду пробовать выжить в это время академической турбулентности, оставаясь в России. Сейчас я, как и все, наверное, пишу заявку на грант в РНФ, планирую подавать заявки и в другие фонды, кооперироваться с сильными коллегами из центра и регионов России. Если не получится, то придётся обратить свой взор за рубеж. У меня есть предложения от коллег из Швеции и Японии поддержать в заявке на пост-док. Но это – максимум на два года, а потом придётся снова искать возможности оставаться профессиональным учёным…

Музыка жизни

– Пение занимает особое место в моей жизни. Пела я всегда. Моё первое публичное выступление состоялось в четыре года, когда мы с папой взяли главный приз на новогодней ёлке. Я тоненьким голоском спела песню Валентины Толкуновой «Сердце моё не камень», а папа аккомпанировал мне на гармошке (он, кстати, может сыграть на любом инструменте). На семейном совете было решено отдать меня в музыкальную школу, как подрасту. 

В 18 лет родители мне подарили гитару и я начала самостоятельно её осваивать. Затем был долгий перерыв учёбы в институте, когда я могла играть только приезжая в родительский дом. Когда перебралась во Владивосток, взяла фортепиано «с рук» и стала восстанавливать утраченную технику. Во время подготовки кандидатской выкраивала время поиграть и задалась целью разучить «Вокализ» С. Рахманинова – удивительное по красоте и сложное по технике произведение. И с диссертацией и с «Вокализом» справилась.
В хор «Коллаж» попала не сразу. Долгое время я откладывала приход туда, так как не была уверена в своих силах – думала, что моей музыкальной подготовки не достаточно, чтобы петь в этом уважаемом хоре. Но большое спасибо старшему научному сотруднику ИХ ДВО РАН Елене Дмитриевой, которая меня туда все же привела. Я благодарна моим дорогим хористам за то, что меня так тепло приняли в свой коллектив, поддерживают и заботятся обо мне, радуются моим успехам. Я люблю их каждого и всех вместе, ценю их огромный сценический опыт и самоотверженную любовь к искусству. А ещё за то, что с их помощью я могу насладиться многоголосьем, почувствовать себя элементом в этой объёмной, как 3-D модель, системе под названием Гармония. Пользуясь случаем, хочу поздравить замечательного хориста с великолепным чувством юмора и юной душой, профессора, доктора биологических наук Владимира Ивановича Голова с Днём рождения!
Особая благодарность руководителям хора – Валерии Абашевой и Елене Селиверстовой, за их дружеское и неравнодушное отношение ко мне, и конечно, за то, что раскрыли мой голос и доверяют мне исполнять сольные произведения. Я всегда и очень волнуюсь при выходе на сцену, оттого пою на репетициях лучше, чем на концертах.
Особым человеком в хоре для меня является мой коллега Дмитрий Атопкин. Дима в совершенстве владеет гитарой и имеет чудесный по тембру тенор. Мы поём дуэтом, как со сцены, так и в стихийно сформированных аудиториях, как например, это случилось на последних лыжных соревнованиях ДВО РАН.
Лыжи я люблю, но соревноваться – не очень. Я их воспринимаю, скорее, как средство передвижения по глубоком снегу, позволяющее совершить дальние прогулки по зимнему лесу или полю, забраться туда, куда просто невозможно было бы зимой пешком. Тем не менее, стараюсь участвовать в лыжных соревнованиях ДВО РАН. Призового места никогда не брала, но это с лихвой компенсируется чудесной атмосферой общения и неизменными песнями под гитару или мандолину, которая всегда с собой у доктора геолого-минералогических наук Анатолия Ивановича Обжирова из Тихоокеанского океанологического института им. В.И. Ильичёва ДВО РАН.
Ещё я люблю танцевать (специально нигде не училась, но музыку чувствую превосходно), рисовать акварелью (рисунки потом дарю своим близким, но некоторые мои работы участвовали в выставке, проводимой в ЦНБ ДВО РАН). Люблю животных. В моём доме живут кот и кошка. Чудесный голубоглазый Симба – красавец породы невская маскарадная, ходит в любимчиках. Полное его имя, кстати, Симбиоз – очень символично (ему хорошо со мной, а мне – с ним).
Всю свою жизнь стремлюсь к гармонии. Чего я хочу достичь? Да все просто: я хочу быть счастливым и гармоничным человеком – состояться как уважаемый специалист, как творческая личность и как женщина и мама.

«В истинном таланте нет ничего исключительного. Он ниспослан природой и апеллирует к ней же», – это слова Фенимора Купера. В симбиозе науки и искусства – тоже. Это проверено жизнью.

Анастасия КУЛИКОВА

Подробности

Опубликовано 14.03.2014 08:52

http://ihaefe.org/news/2631

Освещение в средствах массовой информации Японии XXII Олимпийских зимних игр в Сочи: признаки прогресса в двусторонних отношениях

Олимпийские зимние игры в Сочи стартовали в атмосфере «небывалого потепления российско-японских отношений», по меткому выражению японских газет. Два факта говорят в пользу изменения политики Японии в отношении России: участие в церемонии открытия Игр премьер-министра Абэ и проведение его переговоров в Сочи с Президентом России В. Путиным по проблеме Южных Курил, на которых Абэ заявил о «курсе Японии на укрепление доверительных отношений с Россией». Эти изменения в лучшую сторону отразились и на тоне большинства публикаций и телевизионных репортажей японских СМИ. Во многом Зимняя Олимпиада вызвала восхищение японского общества благодаря не только масштабности самих состязаний, но и грандиозностью церемоний открытия и закрытия Игр.
Накануне Игр российские власти подверглись критике в японских СМИ. Серия репортажей с места событий перед открытием Игр содержала скептические оценки степени готовности России к проведению Зимних Игр, и сомнения в их успешном проведении с точки зрения безопасности зрителей и спортсменов и технической оснащенности созданных с нуля спортивных сооружений.
Не обошлось без обвинений российских властей в коррупции. Японские СМИ акцентировали внимание на рекордную сумму, потраченной на создание олимпийской инфраструктуры — 1,5 миллиардов рублей («СанкэйСимбун», 04.02.2014, «НиккэйСимбун», 08.02.2014), что в два раза превышает реально необходимый, по мнению журналистов, бюджет на создание инфраструктуры олимпийских объектов («СанкэйСимбун», 04.02.2014). «АсахиСимбун» и «ЁмиуриСимбун» писали, что Олимпиада проходила в атмосфере продолжающихся терактов и на фоне нестабильной политической обстановки на Северном Кавказе (07.02.2014).
В то же время критика российских властей носит умеренный характер, что позволяет отметить контраст между векторами освещения Игр в американских и японских СМИ. Своеобразным ключевым моментом стало происшествие на церемонии открытия Игр, когда на символе Олимпиады не раскрылось пятое кольцо, которое неофициально символизирует американский континент. Это стало темой ряда язвительных комментариев антироссийской направленности со стороны обозревателей американского телеканала FoxNews, на котором Зимние Игры в Сочи предстают едва ли не апофеозом негативных сторон «путинской России». То, что для американских СМИ стало «грандиозным провалом», для японских – превратилось в «действительно фантастическое зрелище, начавшееся с того, что одно из колец олимпийского символа не раскрылось, из-за чего лишь слегка изменилось выражение лица присутствующего на церемонии президента Путина» (ТВ «Фудзи», 07.02.2014), во «впечатляющее патриотическое представление, ставящее целью возвращение престижа великой державы» («МайнитиСимбун», 08.02.2014).
Закрытие Олимпиады, описывается как «красочное шоу», «грандиозный фейерверк» («НиккэйСимбун», 24.02.2014), во время которого «группа из 700 артистов в великолепных костюмах заставила зрителей поволноваться, обыграв ситуацию с неоткрывшимся ранее кольцом, и тем самым сорвала овации» (NHK, 24.02.2014).
Ряд новостных сюжетов, посвящённых подготовке и проведению Олимпиады, тесно увязывает проведение Олимпиады с внутренней политикой России. Указывается на прямую связь между успешной реализацией Олимпиады и будущим ростом популярности Путина как главы государства в контексте подготовки к выборам 2018 года («НиккэйСимбун», 08.02.2014), а проведение Олимпиады характеризуется как «кульминационная точка, триумф режима Путина» («СанкэйСимбун», 04.02.2014).
Внимание японской аудитории фокусируется на том, что Олимпийские игры в Сочи «были организованы Путиным не только для того, чтобы повысить свой рейтинг как главы государства, но и для демонстрации всему миру преодоления трудностей периода после распада СССР и возрождения великой империи, сплотив на волне патриотизма достаточно разделённое российское общество путём возрождения исчезнувшей было коммунистической идеологии», («СанкэйСимбун», 04.02.2014). «ЁмиуриСимбун» считает, что «Олимпиада – крупномасштабное политическое событие, призванное возродить престиж России» (07.07.2014), а «СанкэйСимбун» подчёркивает, что Игры – это «надежда на возрождение советской модели в обществе, испытавшем горечь поражения после распада СССР» (05.02.2014).
Японские журналисты отмечают, что Олимпиада является рекордной по ряду показателей, таких как число стран-участниц («АсахиСимбун», 07.07.2014), беспрецедентные меры безопасности, которые обеспечивали свыше 70 000 сотрудников силовых структур (NHK, 03.02.2014).
Японские СМИ отдают должное стремлению России улучшить свой имидж в глазах мирового сообщества путём проведения Зимних Игр. В некоторых публикациях и телевизионных сюжетах проведены исторические параллели между СССР и современной Россией: «Президент Путин сделал всё, чтобы Сочи, любимое место отдыха прежнего абсолютного главы государства Сталина, стал местом проведения Олимпиады под девизом «возрождения великой России» («Фудзи ТВ», репортаж от 31.01.2014 года). В японских СМИ всё чаще звучит тема о так называемом «русском ренессансе» –«Россия – великая страна, стремящаяся реабилитироваться при помощи перформанса Олимпийских игр», «проведение Олимпиады – важнейшее мероприятие, возрождающее престиж великой державы, уничтожая память об унижениях прошлого» («НиккэйСимбун», 08.02.2014).
На основании того, как Россия представлена в японских СМИ во время проведения едва ли не самого грандиозного события в её новейшей истории, можно полагать, что между Россией и Японией наблюдается улучшение отношений во многих сферах на высшем уровне, несмотря на некоторую предвзятость в оценках своего северного соседа. В то же время нельзя не отметить, что содержание большинства новостных репортажей отражает наметившийся в последнее время курс японского правительства на сближение и укрепление дружественных связей с Россией в области экономики и гуманитарных связей.

Колегова Е. А., Центр японоведения ИИАЭ ДВО РАН
(Подготовлено на основе новостных репортажей телекомпаний NHK, NTV, «Фудзи ТВ», газет «ЁмиуриСимбун», «МайнитиСимбун», «АсахиСимбун», «СанкэйСимбун», «НиккэйСимбун»)

Источник: сайт Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН

Подробности

Опубликовано 13.03.2014 10:50

В ФАНО – стройными рядами!

Перед самым Новым годом все учреждения трёх государственных академий (РАН, РАСХН и РАМН), кроме аппаратов Президиумов и Президиумов региональных отделений, были переданы в Федеральное агентство научных организаций (ФАНО). С вопросами о том, как идёт реформирование РАН, в том числе и в Дальневосточном отделении, редакция «Дальневосточного учёного» обратилась к главному учёному секретарю ДВО РАН члену-корреспонденту РАН В.В. БОГАТОВУ.

– Виктор Всеволодович, после того, как академические подразделения стали подведомствены ФАНО, в Интернете и СМИ сразу образовался вал комментариев и мнений. Например, член-корреспондент РАН Арнольд Иванчик в середине января опубликовал резонансную статью под названием «Судьба науки в России никого не интересует», в которой утверждал, что «борьба за академию происходила при полном равнодушии общества...»

– Не могу согласиться с этим утверждением, хотя статья Арнольда Игоревича Иванчика производит сильное впечатление. Дело в том, что первые активные действия правительства по «реформированию академической науки» пришлись на время летних отпусков, в том числе и у политиков. Одновременно, в основных СМИ была развёрнута кампания по дискредитации РАН. Протестные события замалчивались, пиарились единичные высказывания в поддержку навязанных реформ (чаще, просто реформ, а не то, как это делалось). Несколько раз, например, слышал фразу: «Вы посмотрите, что творится в РАН?». И молчание. А что, собственно, творится? «Населению» внушалось, что там, в РАН, что-то творится. Зря ведь не скажут... Откровенную ложь даже обсуждать не берусь. Раз реформаторы блокировали информацию или откровенно лгали, значит знали, что делают что-то не так, значит боялись развития событий. В таких случаях преобразования стараются не затягивать.
Что касается митингов, то я, например, ничего другого и не ожидал. Ведь в нашем обществе массово собираться на «тусовки» по призывам отдельных организаций, вроде РАН или Книжной Палаты, не принято. И это нормально. Не надо отнимать хлеб у политических партий. Кстати, вы же знаете, что нас очень активно поддержали коммунисты и «Справедливая Россия». Спасибо им! Недоумение вызывает лишь то, что за всё время дискуссий подавляющее число членов лидирующей партии даже не попыталось вникнуть в суть обсуждаемых проблем. Жёсткая партийная «дисциплина» освободила их от раздумий.
В сложившейся ситуации важно другое: шельмование РАН не принесло значимых результатов. Проведённые опросы общественного мнения показали, что доверие к РАН в условиях информационной атаки не снизилось. Российской академии наук на момент принятия известного ФЗ-253 доверяло полностью или частично 67 процентов респондентов. Разве подобные результаты говорят о равнодушии общества?
Здесь ещё хочу отметить, что в начале нового тысячелетия на самом высоком уровне было заявлено об инновационном пути развития России. Сожалею, что сегодня появились и другие мнения. Недавно, например, директор «Курчатовского института» Михаил Валентинович Ковальчук заявил, что России не нужна инновационная экономика. Такой вариант существования государства вполне возможен. При этом политикам надо понимать, что наука призвана не только получать новые знания, но и обеспечивать технологическую независимость страны. Достаточно вспомнить выдающуюся роль, которую Академия наук сыграла для достижения победы в годы Великой Отечественной войны... Таким образом, говоря о развитии национальной науки, мы должны учитывать обеспечение технологической независимости, а следовательно и безопасности страны в кризисные периоды. И наши соотечественники это хорошо понимают. По мнению большинства россиян (78%), развитая наука является необходимым условием благополучия страны. Такие данные были получены в ходе опроса, проведённого в прошлом году Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ). Так что не всё так уж плохо в нашем Отечестве.
Что касается передачи в ФАНО абсолютно всех учреждений, то этот шаг для меня непонятен хотя бы с позиций выполнения положений принятого Федерального Закона (ФЗ-253) «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». РАН не сможет обеспечить возложенные на неё некоторые значимые функции без хотя бы ограниченного числа институтов. «Реформаторы» либо продолжают вести дело к первоначальному варианту закона, либо это временная ситуация.

– На старте реформы утверждалось, что учёные в РАН работают крайне неэффективно, не умеют управлять имуществом, что в РАН уже давно застой, поэтому нужно что-то делать, повышать престиж отечественной науки...

– В Российской академии наук действительно много проблем. Особенно в подразделениях, лишившихся научных лидеров. По этим и другим причинам практически все институты РАН в постперестроечное время сильно подсократились. Например, в Биолого-почвенном институте ДВО РАН, в котором я работаю главным научным сотрудником, в 80-е годы прошлого столетия трудилось более 600 учёных. На сегодня их осталось менее 200. Про плачевное финансирование РАН последних лет и говорить не приходится (об этом уже много сказано). По сути многие научные коллективы в последние двадцать лет работали на энтузиазме. В связи с этим образовался существенный кадровый «провал» между старшим поколением и молодёжью.
Всё это так. Однако отечественная наука – это не только РАН или другие научные учреждения и вузы страны. Отечественная наука – это ещё и среда, в которой она функционирует. В своей статье «Одиозная реформа РАН и её сторонник профессор Северинов», опубликованной мной ещё в начале августа прошлого года, я на опыте организации собственных НИР попытался показать, что в современной России заниматься наукой год от года становится всё сложнее и сложнее, даже, если у тебя на исследование и есть солидная сумма. Главные проблемы отечественной науки не в РАН, а в тех неблагоприятных условиях, в которые поставлены учёные, особенно учёные в вузах. В то же время, даже несмотря на это, РАН до сих пор остаётся одной из наиболее эффективных научных организаций не только в России, но и в мире... Судите сами: работы представителей Российской академии наук в 2013 году вошли в число самых востребованных в одной из крупнейших в мире профессиональных социальных сетей для учёных. Речь идёт о международном интернет-ресурсе ResearchGate, составившим рейтинг научных организаций мира, в котором РАН заняла шестую строчку в общемировом и третью – в европейском рейтинге. В рейтинге ResearchGate наша академия получила балл 63,9, её опередили Китайская академия наук (81), бразильский университет Сан-Паулу (76,3), Национальный научно-исследовательский совет Канады (69,5), французский Национальный центр научных исследований – CNRS (67) и университет американского штата Мичиган (65,8).
Ещё один пример. Недавно в Москве прошла VII Ежегодная церемония вручения национальных стипендий L’Oreal-ЮНЕСКО «Для женщин в науке» (For Women in Science). Так получилось, что все десять молодых женщин-учёных из России, попавших в этот список, работают в институтах РАН. Разве это не показатель эффективности РАН? Я уже не говорю о других престижнейших международных наградах. Так, в прошлом году российские учёные впервые были удостоены международной Галеновской премии, считающейся аналогом Нобеля в области биофармацевтики. Лауреатами стали доктор биологических наук Александр Соболев и кандидат биологических наук Андрей Розенкранц из Института биологии гена РАН, а также доктор биологических наук Владимир Лунин из НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Гамалеи. Их разработка позволит в тысячи раз повысить эффективность действия лекарств и, прежде всего, в онкологии.
Ещё пример. В прошлом году Вячеслав Муханов – руководитель кафедры астрочастиц университета имени Людвига-Максимилиана в Мюнхене, и Алексей Старобинский – академик, главный научный сотрудник Института теоретической физики им. Л.Д. Ландау РАН стали лауреатами главной международной награды в области космологии – премии Грубера. Этой награды наши соотечественники удостоены за вклад в развитие теории об ускорении расширения Вселенной.
Совсем недавно члену-корреспонденту РАН Р.С. Гринбергу и профессору А.Я. Рубинштейну также вручены престижные международные премии за разработку и развитие теории экономической социодинамики.
Подобных примеров можно привести достаточно, чтобы закрыть тему крайней неэффективности РАН. Но это не значит, что РАН не нужны были реформы, направленные на повышение эффективности исследований. Такие реформы в последние годы проводились научным сообществом. Особенно они активизировались после избрания Владимира Евгеньевича Фортова президентом РАН. Однако у правительственных чиновников оказались другие идеи на этот счёт.

– Можно ли сейчас отметить хоть какие-нибудь положительные стороны начавшейся реформы?

– На мой взгляд, текущая реформа – это «суета ради суеты», творческой атмосферы в научной среде это не добавило. Ничего положительного не могу отметить. Более бестолковых законов я ещё не видел. Но научный процесс загубить сложно. Такова природа людей, посвятивших себя науке. Если же всерьёз говорить о путях оптимизации или повышения эффективности научной деятельности в такой системе, как фундаментальная наука, то здесь нет и не может быть простых решений. Одному для творчества требуется тишина и покой, вокруг другого жизнь должна пульсировать. Наука – это крайне сложная и многообразная область человеческой деятельности. Глупо и опасно ставить однозначные масштабные эксперименты по принципу: давайте ввяжемся, а там посмотрим что получится. Такие эксперименты, как правило, обречены. Проводимая реформа конечно не уничтожит научную деятельность в институтах РАН, но жизнь научным коллективам может осложнить серьёзно. Объём отчётности, по крайней мере, увеличится точно. Уже возникли серьёзные трудности при организации экспедиций, особенно морских. Кстати, о многих других значимых проблемах РАН и, в частности, ДВО РАН, вызванных реформой, недавно подробно рассказал председатель ДВО РАН академик Валентин Ивановича Сергиенко корреспонденту газеты «Владивосток». Это интервью выложено на сайте ДВО РАН.

– И, тем не менее, реформа продолжает набирать обороты. Что собой представляет РАН сегодня? Клуб учёных? Если так, то какое место в процессе реформы фундаментальной науки вы отводите РАН и её региональным отделениям?

– На эти вопросы должен отвечать ФЗ-253 и основные подзаконные правовые документы, некоторые из которых ещё дорабатываются. Поэтому пока рано давать какие-либо пояснения относительно роли и места РАН. Однако уже понятно, что часть функций Российская академия наук обеспечить явно не сможет. Например, проведение фундаментальных научных исследований, что определено для РАН Законом, без институтов делать невозможно, как и проведение многих видов экспертизы, в том числе и финансовой. Кстати, успешное и оперативное проведение экспертиз, возлагаемых на РАН, мне тоже представляется проблематичным, так как такая деятельность подпадает под действие ФЗ-44, вступившего в силу с января текущего года. Все запланированные Законом экспертизы должны проходить через аукционы. Кому такой «цирк» нужен непонятно.
Что касается оценки РАН как клуба, то здесь необходимо дать некоторые пояснения. Ещё недавно Академия объединяла членов Российской академии наук – действительных членов (академиков) и членов-корреспондентов, избираемых Общим собранием этой академии, а также всех научных сотрудников подведомственных Российской академии наук организаций. Обратите внимание на очень важный момент: в члены Академии избирались не только учёные, работающие в РАН, но и лидеры вузовской науки, отраслевых научных центров, других государственных академий и т.п. Таким образом, членов РАН надо рассматривать как межотраслевое и междисциплинарное собрание, как правило, наиболее известных учёных. Ещё один важный момент: в состав Общего собрания прежней РАН (высшего органа управления РАН) входили не только члены РАН, но и представители институтов. Сейчас, по новому положению, всех научных сотрудников передали в ФАНО, в РАН остались только члены РАН, РАСХН и РАМН. Но это не значит, что членов укрупнённой таким образом академии отделили от институтов ФАНО. Многие члены академии являются директорами институтов или их главными научными сотрудниками. Например, все члены Президиума ДВО РАН работают в институтах. Скажите, как этих товарищей можно отделить от институтов? Даже наиболее пожилые члены РАН (надо учитывать, что академические звания даются пожизненно) стараются по мере сил поддерживать связи с институтами, в которых они работали, связи со своими учениками. Конечно, можно нынешнюю РАН назвать и клубом, но эта организация теснейшим образом связана, переплетена с институтами ФАНО. РАН и ФАНО не смогут функционировать друг без друга (если, конечно, следовать требованиям нового Закона). А раз так, то, на мой взгляд, ключевой момент в развивающейся реформе будет замкнут на чётком разграничении полномочий РАН и ФАНО в рамках соответствующего Договора и будущего устава РАН. Сейчас эти документы проходят завершающую стадию обсуждения. Если за РАН будут оставлены функции научного руководства институтами ФАНО, сохранятся задачи определения приоритетов в научно-техническом развитии страны, стратегического планирования НИР, экспертизы и некоторые другие важные позиции, то ничего трагичного не произойдёт. РАН и ФАНО смогут достойно проявить себя в этих условиях, если, конечно, наши анонимные «реформаторы» не вовлекут нас в какую-нибудь очередную крайность.

– В конце января этого года глава Совета по науке при Минобрнауки академик РАН Алексей Хохлов в интервью корреспонденту «ПОЛИТ. ру» заявил, что «не надо тут строить иллюзий насчет «научного руководства институтами со стороны РАН»... Считалось, что раньше институты подчинялись своему Отделению и Президиуму РАН. Уверяю вас, что они никому не подчинялись. Они жили своей жизнью, были лишь определённые регламентирующие вещи со стороны Отделения и Президиума. Сейчас такие регламентирующие вещи задаются ФАНО, но сами по себе институты остались какими и были». Как вы можете прокомментировать это заявление?

– Начнём с того, что фундаментальная наука – это особая сфера человеческой деятельности, к которой неприменима жёсткая командная система управления. В этом плане академик Алексей Ремович Хохлов, конечно, прав. Не может идти речь о каком-либо подчинении научной мысли кому бы то ни было. Тем не менее, научное руководство институтами со стороны РАН, конечно, осуществлялось. Эта работа проводилась как через экспертные оценки деятельности отдельных институтов и направлений, так и через периодические дискуссии между заинтересованными сторонами, в том числе с приглашёнными специалистами не из РАН. В частности, директора всех РАНовских институтов примерно раз в пять лет обязательно выступали с докладами о своей деятельности на Общих собраниях Отделений. Их доклады часто сопровождались жаркими дискуссиями (скажем, в Отделении биологических наук, к которому я приписан, это было нормой). А, как известно, в спорах рождается истина. Кроме того, отдельные отчёты и планы НИР заслушивались на научных советах и комиссиях РАН (я, например, вхожу в состав научного совета РАН по гидробиологии и ихтиологии, и часто бывал на подобных мероприятиях). Многие научные проблемы обсуждались на Научных сессиях РАН, заседаниях Президиума РАН, а также Президиумов региональных отделений. Причём на заседания Президиума РАН принято приглашать сторонних содокладчиков. Традиционными в РАН были плановые проверки институтов специальными комиссиями, в состав которых включались ведущие специалисты страны. Например, последняя проверка в ДВО РАН была в ноябре прошлого года. Проверялась научно-организационная деятельность Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН. Председателем комиссии по проверке этого института была первый заместитель директора Института мировой экономики и международных отношений РАН (Москва) академик Наталья Ивановна Иванова – крупный специалист в области теории инновационного развития, научной и инновационной политики и экономического прогнозирования. Результаты всех проверок обязательно рассматривались на Президиуме ДВО РАН (в РАН – на специализированных отделениях). По докладам принимались соответствующие решения. На мой взгляд, в РАН действовала отработанная система коллективного руководства, которая вполне себя оправдывала по отношению к фундаментальным исследованиям. Если Алексею Ремовичу удобнее такую систему назвать «определённой регламентирующей вещью со стороны Отделения и Президиума», то это его право. Важно понимать, что под этой терминологией подразумевается.

– Недавно Владивосток с ознакомительной поездкой посетил руководитель ФАНО Михаил Котюков. Какие последствия вы, как главный учёный секретарь Отделения, ожидаете от этого визита?

– Этот визит был важен для нас и для учреждений, переданных в ФАНО. Сразу хочу сказать, что как на декабрьской встрече в Москве с руководителями институтов РАН, так и на встречах в ДВО РАН, Михаил Михайлович Котюков произвёл на наших сотрудников, в том числе и на меня, очень хорошее впечатление. Он открыт к сотрудничеству, легко вникает в суть проблем.
Для руководства ДВО РАН важно было добиться быстрейшего открытия регионального отделения ФАНО во Владивостоке, и эта договорённость достигнута. Затем нам вместе надо постараться, по возможности, безболезненно для институтов преодолеть переходный период, решить ряд срочных строительных и хозяйственных проблем. В то же время мы понимаем в насколько сложном положении сейчас глава ФАНО находится. Необходимо как можно быстрее вписать деятельность переданных учреждений в правила, установленные «очень тяжёлым» ФЗ-253 и уже утверждённым положением о ФАНО. Хозяйство-то от трёх академий досталось супергромадное. Поэтому мне крайне странными представляются утверждения министра Дмитрия Ливанова, высказанные им в дни «празднования» 290-летия Российской академии наук, что РАН была квазиминистерством фундаментальной науки... Мне это непонятно. По уровню финансирования РАН была сопоставима со средним университетом США, но при этом могла бы оставаться нашим национальным достоянием, национальным брэндом, национальной гордостью...
Надеюсь у объединённой РАН и ФАНО взаимодействие получится. Очень хочется в это верить!

– Говоря о сообществе учёных дальневосточного региона, хотелось бы затронуть и больную для «Дальневосточного учёного» тему – уцелеть «в вихре реорганизационных перемен», чтобы и дальше быть связующим учёных Дальнего Востока звеном. Именно эту нашу главную функцию отмечали многочисленные авторы, читатели, подписчики, поздравляя нас с недавним 40-летним юбилеем газеты. Являясь органом Дальневосточного отделения, мы формально подчинены институту, который в свою очередь подведомственен ФАНО. С одной стороны, нас, журналистов, пишущих о результатах научных исследований, призывают шире пропагандировать достижения академических подразделений, чтобы общество знало, чем занимаются учёные, с другой, … мы не вписываемся в новую структуру. Что будет с нами?

– Это ещё одна проблема, вызванная реформой. Мы недавно отметили 40-летие газеты. Она востребована, и газету надо постараться во что бы то ни стало сохранить. Мне представляется, что «Дальневосточный учёный» должен стать органом как ФАНО, так и РАН. Как это узаконить – пока не знаю. Самое оптимальное было бы оставить газету при ДВО РАН (организационно это проще, так как при госучреждении, которым является ФАНО, это, по-видимому, сделать сложнее – надо придумывать госзадание). Но для этого нужны штатные единицы. Надеюсь в ближайшее время эта проблема будет решена. Ведь пропаганда научных достижений сегодня даже «реформаторами РАН» считается одной из важнейших, а 2014 год в России всё-таки объявлен Годом науки. Разве допустимо в такой год потерять газету научного сообщества?

Дальневосточный ученый
№5 (1495)
12 марта 2014 г.

Подробности

Опубликовано 13.03.2014 09:51

Молодые учёные – медалисты РАН

Весна – время надежд

Сотрудники Биолого-почвенного института – старший научный сотрудник лаборатории биоинженерии кандидат биологических наук Юлия Витальевна Верещагина за работу «Новая роль регуляторных генов агробактериального происхождения в защитных реакциях растительных клеток» и аспиранка лаборатории биотехнологии Ольга Артуровна Шумакова за дипломную работу «Регуляция биосинтеза развератрола генами Са 2+ -зависимых протеинкиназ в клетках винограда амурского Vitis amurensis Rupr» награждены медалями Российской академии наук с премиями для молодых учёных и студентов высших учебных заведений по итогам конкурса 2013 года.
Эта новость накануне женского Дня 8 марта для коллектива БПИ и, конечно, для самих награждённых стала особенно приятной на фоне событий, связанных с переходом институтов в ФАНО. Для девушек эта новость радостна вдвойне. Юлия месяц назад стала мамой, а Ольга 1 марта вышла замуж и отправилась в свадебное путешествие.
Научная работа Юлии Верещагиной (Инюшкиной) посвящена фундаментальной проблеме изучения молекулярных механизмов регуляции защитных реакций в клетках растений посредством генов rol из Agrobacterium rhizogenes. Работа подготавливает теоретическую базу для создания клеточных штаммов-суперпродуцентов биологически-активных веществ для использования в медицине и косметологии.
В 2008 году Юля под руководством члена-корреспондента РАН главного научного сотрудника доктора биологических наук Виктора Павловича Булгакова защитила кандидатскую диссертацию по биотехнологии метаболитов кофейной кислоты. Препарат на основе метаболитов кофейной кислоты показал высокую активность при лечении нефрита Масуги в экспериментах на лабораторных животных (Y.V. Innyushkina (Vereshchagina), V.P. Bulgakov, M.V. Veselova, V.M. Brukhanov, Y.F. Zverev, V.V. Lampatov, O.V. Azarova, G.K. Tchernoded, S.A. Fedoreyev, Y.N. Zhuravlev. High rabdosiin and rosmarinic acid production in Eritrichium sericeum callus cultures and effect of the calli on Masugi-nephritis in rats. Bioscience Biotechnology Biochemistry. 2007. V. 71 (5). P. 1286–1293).
За эту работу Юля также получила премию для молодых учёных на XIII Международном биотехнологическом конгрессе, который в 2008 году проходил в Даляне и собрал более двух тысяч участников. Юлина работа была предварительно отобрана в число сорока лучших работ молодых биотехнологов, которые затем представили свои результаты на конкурсе в рамках конгресса (13th International Biotechnology Symposium & Exhibition (IBS-2008) October 12–17, 2008, Dalian, China).
После защиты диссертации Юля продолжала исследования по биотехнологии растений, направленные на получение ценных биологически активных веществ в клеточных культурах растений. В это время стало понятно, что дальнейшее увеличение продуктивности клеточных культур требует новых подходов. В лаборатории стали активно осваивать протеомику, и девушка одна из первых взялась за изучение новых методов. В 2009 году она проходила стажировку в Институте биомедицинской химии РАМН (г. Москва) по новому направлению – протеомика, где успешно освоила ряд сложных методик. И вот награда – медаль Российской академии наук с премией Юлия получила за работы в области молекулярной биологии, в которых показано, что агробактериальные гены подавляют процессы программируемой гибели клеток (апоптоза) и вызывают ряд других защитных реакций. Целью работы являлось исследование механизмов действия генов rol на сигнальные пути в трансформированных клетках растений.
Несколько слов, почему это важно. Впервые в природе удалось «подсмотреть» условия, при которых растительная клетка может быстро расти и накапливать большое количество биологически активных веществ (при этом также повышается её устойчивость к стрессам). Ранее процессы роста и биосинтеза биологически активных веществ были разобщены, что сдерживало внедрение клеточных культур растений в условия промышленного производства. Новые результаты позволили увидеть неизвестные прежде аспекты действия регуляторных генов. А это, в свою очередь, позволит сконструировать «модель» клеточных культур нового поколения, привлекательных для промышленного применения.
Результаты этих исследований были опубликованы в таких престижных журналах, как Plant Signaling and Behavior (2012), Critical Reviews in Biotechnology (2012), и других, и привлекли внимание ведущих коллективов в области биотехнологии растений. Поэтому коллектив авторов, в котором работает Юля, был приглашён поучаствовать в написании обзорной статьи в престижной серии Advances in Biochemical Engineering/Biotechnology (опубликована в 2013 году).
Таким образом, работа, за которую Юля была удостоена высокой награды, внесла вклад в развитие научных знаний о таких фундаментальных процессах, как вторичный метаболизм растительной клетки и создала базу для разработки новых медицинских препаратов. Практическое применение работы: в результате из растения незабудочника шелковистого была получена клеточная культура ЕsE4 – воспроизводимый источник метаболитов кофейной кислоты (розмариновой кислоты и рабдозина). Полученная культура клеток EsE4 является абсолютным мировым рекордсменом по продуктивности рабдозина (Inyushkina et al., Biosci. Biotechnol. Biochem., 2007; Инюшкина Ю.В. Вестник ДВО РАН 2008). Препарат из культуры клеток EsE4 под названием «эритрорицин» испытывался в Алтайском государственном медицинском университете на модели острого токсического нефрита Масуги (лабораторные животные). Он показал высокую активность: вдвое уменьшал случаи тяжёлого гломерулонефрита, четверть животных вообще не заболели (Inyushkina et al., Biosci. Biotechnol. Biochem., 2007; Inyushkina et al., 2008, Chin J Biotech). Кроме того, обладал противовоспалительной активностью. Возможное использование препарата из культуры клеток E sericeum в медицине – это разработка средств для лечения заболеваний почек и препаратов, связанных с антиоксидантным действием (Inyushkina et al., Biosci. Biotechnol. Biochem., 2007; Брюханов и др., Хим.-фарм. журнал, 2008).
Как говорит Юлия, для неё награждение медалью РАН, безусловно, радостное событие. «Это высокая награда, которая обязывает двигаться вперёд, расти профессионально. Это вклад лаборатории, целого коллектива единомышленников в развитие направления биотехнологии растений на Дальнем Востоке России».

Вторая наша медалистка аспирантка Ольга Артуровна Шумакова к медали РАН была представлена ещё как студентка ДВФУ (после его окончания в 2013 году, поступила в аспирантуру БПИ). И в настоящее время продолжает исследования, начатые ею в период студенчества. Биологией она интересовалась ещё со школьной скамьи. Администрация города Находка, откуда Ольга родом, ежегодно проводила летние смены для школьников, увлечённых биологическими и химическими науками, в которых Ольга активно участвовала. В этих сменах работали молодые учёные из лаборатории биотехнологии БПИ. Так, в одной из них от тогда ещё аспирантки лаборатории Анны Турленко узнала об исследованиях, проводимых в институте, и сразу после поступления в университет, в октябре 2008 года пришла в лабораторию в группу молодых учёных, возглавляемых К.В. Киселёвым. Так, начиная с первого курса, она уже участвовала в научных изысканиях лаборатории. И оказалась талантливым исследователем, очень активным, инициативным, настойчивым и трудолюбивым. Результатом её упорной исследовательской работы в лаборатории, которую она совмещала с учёбой, стало то, что к моменту окончания университета она уже была соавтором десяти статей в российских и зарубежных журналах, не говоря уже о других публикациях – материалах различных конференций, в которых принимала участие с докладами.
В лаборатории биотехнологии, возглавляемой академиком РАН директором БПИ Ю.Н. Журавлёвым, Ольга изучает регуляцию биосинтеза резвератрола – ценного биологически активного вещества. Резвератрол содержится в винограде и обладает антиоксидантными свойствами, противобактериальным и противовирусным действием. В 2004 году была опубликована статья зарубежных учёных, в которой было показано, что резвератрол эффективен при лечении многих видов рака (Aggarwal et al. 2004). Ещё раньше появился ряд статей о защитном действии этого вещества. В частности, показано, что умеренное регулярное потребление красного вина – продукта, содержащего резвератрол, снижает риск сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний. По всему миру пошёл бум, связанный с красным вином. Но дело в том, что его потребление в профилактических целях требует доз, которые могут привести к алкоголизму. Поэтому во многих странах стали разрабатывать пищевые добавки на основе резвератрола. И оказалось, что в винограде его не так уж много, по крайней мере недостаточно для промышленного производства биодобавок. Логичным был дальнейший шаг многих лабораторий – извлекать резвератрол из клеточных культур винограда, которые можно выращивать «в пробирке». Тогда и было инициировано получение высокопродуктивной клеточной культуры винограда в нашей лаборатории. Это удалось сделать – в 2006 году была получена высокопродуктивная клеточная культура из винограда амурского. Сделать это было непросто – вначале культура показывала низкую продуктивность. Пришлось применять различные генно-инженерные манипуляции. Эффективным оказалось введение в геном клеток винограда агробактериального гена rolB – под его действием продукция резвератрола увеличилась в 100 раз! Это был выдающийся результат. Работа была опубликована в международном журнале Journal of Biotechnology в 2007г. (Kiselev K.V., Dubrovina A.S., Veselova M.V., Bulgakov V.P., Fedoreyev S.A., Zhuravlev Y.N. 2007. The rolB gene-induced overproduction of resveratrol in Vitis amurensis transformed cells // Journal of Biotechnology. – Vol. 128. P. 681–692.) и вызвала много откликов.
Казалось бы, проблема неисчерпаемого источника столь актуального для людей резвератрола была решена. Но оказалась, что культура нестабильна. Чтобы добиться стабильной продуктивности, пришлось изучать механизмы регуляции биосинтеза резвератрола в клеточных культурах. Оказалось, что нестабильный синтез резвератрола в клеточных культурах винограда связан с постранскрипционными изменениями мРНК. Что это такое? Известно, что количество белок-кодирующих генов в геноме растений и животных ограничено. Многообразие полученных белков увеличивается за счёт посттранскрипционных изменений мРНК, то есть, когда на одной матрице ДНК можно получить несколько матриц мРНК, которые будут продуцировать белки с разными свойствами. Предположительно, процессы онкогенеза и эмбриогенеза у растений связаны с увеличением количества генов, мРНК которых подвергаются посттранскрипционным изменениям (альтернативному сплайсингу). И вот нами было впервые показано, что в трансформированных клеточных культурах винограда амурского мРНК генов кальций-зависимых протеинкиназ, важных регуляторных ферментов, подвергаются необычным посттранскрипционным изменениям. Эти данные были опубликованы в 2009 году в Applied Microbiology and Biotechnology (Kiselev K.V., Dubrovina A.S., Bulgakov V.P. 2009. Phenylalanine ammonia-lyase and stilbene synthase gene expression in rolB transgenic cell cultures of Vitis amurensis // Applied Microbiology and Biotechnology. – Vol. 82. N 4. P. 647–655). Это положило начало исследованиям группы молодых учёных, в которую входит Ольга Шумакова, под руководством ведущего научного сотрудника кандидата биологических наук Константина Вадимовича Кисёлева в направлении поиска регуляторных механизмов биосинтеза резвератрола. В конечном итоге целью является получение клеток растений с повышенным содержанием резвератрола – альтернативным источником ценного стильбена. Таким образом, в работе у Ольги удачно переплетаются фундаментальные и прикладные задачи.
Что для Оли значит эта награда? Это, несомненно, признание выполненной работы, того, что время потрачено с интересом и пользой. Ещё подтверждение того, что направление выбрано правильно и нужно так же в том же духе двигаться дальше.

Ольга КОРЕНЬ,

учёный секретарь Биолого-почвенного института ДВО РАН,
кандидат биологических наук

Дальневосточный ученый
№5 (1495)
12 марта 2014 г.

Ю. Верещагина

О. Шумакова